Сочинения

Сочинения: Толстой Л.Н.

Сочинение по произведению на тему: Что есть красота?

Откроем второй том академического “Словаря русского языка”: “Красота — свойство по

значению прилагательного красивый”, “Красивый — приятный на вид, отличающийся

правильностью очертаний, гармонией красок, тонов, линий, отличающийся полнотой и

глубиной внутреннего содержания, рассчитанный на эффект, на внешнее впечатление”.

Любое из этих определений может найти свое подтверждение на страницах романа Л.Н.

Толстого “Война и мир”, ибо здесь присутствуют и красота души, и броская внешняя красота тела, и прекрасная русская природа, и красота человеческих отношений,

и величие ратного труда.

Попробую доказать, что красота проявляется в образе самой любимой героини Л.Н. Толстого — Наташи Ростовой. Внешне она — далеко не красавица, в романе есть женщины, буквально блещущие красотой Элен Курагина, например, но ее физическая красота ничего, кроме физического удовлетворения, дать не может.

Во внешности Наташи нет ничего броского: “Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, выскочившими из корсажа от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками”, — такова тринадцатилетняя девочка Наташа в момент нашей первой встречи с ней на страницах романа. Через два года мы увидим Наташу в Отрадном: “Впереди других, ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно-тоненькая черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, повязанная белым

носовым платком, из-под которого выбивались пряди расчесавшихся волос”.

Не совсем броская внешне, Наташа одарена красотой и богатством голоса, отражающим богатство ее внутреннего мира: “Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать”, —

говорили все. Но говорили это уже после того, как замолкал ее голос. “В то же время, когда звучал этот необработанный голос... даже знатоки судьи ничего не говорили и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его”. “Что ж это такое? — подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. — Что с ней сделалось? Как она поет нынче?.. И вдруг мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы”.

Одаренность Наташи проявляется и в глубоком ощущении красоты природы, которое заставляло ее забывать обо всем. Наташа — воплощение лучезарной жизни — представляет полный контраст с мертвящей скукой светской гостиной. Появляясь же и в солнечный день в лесу, и на фоне залитого лунным светом парка, и среди осенних полей,

она всем своим существом гармонирует с неиссякаемой жизнью природы: “Князь Андрей

встал и подошел к окну, чтобы отворить его. Как только он открыл ставни, лунный свет,

как будто он настороже у окна давно ждал этого, ворвался в комнату... Ночь была свежая

и неподвижно-светлая. Перед самым окном был ряд подстриженных дерев, черных с одной и серебристо-освещенных с другой стороны. Под деревьями была какая-то сочная, мокрая, кудрявая растительность с серебристыми кое-где листьями и стеблями... почти полная луна на светлом, почти беззвездном весеннем небе”. Наверху “два женских голоса запели какую-то музыкальную фразу, составлявшую конец чего-то.

— Ах, какая прелесть! Ну, теперь спать, и конец.

— Ты спи, а я не могу, — отвечал первый голос, приблизившийся к окну.

— Соня! Соня! — послышался опять первый голос. — Ну, как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, — сказала она почти со слезами в голосе. — Ведь этакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало”.

Красота души Наташи сказывается и в ее чуткости, в ее необычайно тонкой и глубокой интуиции. Благодаря этому своему свойству Наташа догадывалась о том, что не было досказано словами; несмотря на отсутствие жизненного опыта, она правильно понимала людей. В этом отношении очень показательны ее ранние симпатии к Пьеру, внешне несколько смешному, толстому; сравнение Бориса Друбецкого с узкими длинными часами; ее антипатия к Долохову, который так понравился всем Ростовым. О глубине интуиции Наташи свидетельствуют и ее слова о том, что Николай никогда не женится на Соне.

После смерти князя Андрея Наташа, тяжело пережившая его гибель, “испытала особенное

чувство отчуждения от лиц своей семьи”. Но вот получено известие о смерти Пети.

Отчаяние доводит мать почти до безумия. Наташа видит рыдающего отца и “что-то

страшно больно ударило ее в сердце... Она подбежала к отцу, но он, бессильно махая рукой, указывал на дверь матери... Она быстрыми шагами вошла в дверь... и подбежала к матери...” Только человек с большим и красивым сердцем способен забыть о собственном горе ради спасения самого родного и близкого существа: “Она не спала и не отходила от

матери. Любовь Наташи, упорная, терпеливая, не как объяснение, не как утешение, а как

призыв к жизни, всякую секунду как будто со всех сторон обнимала графиню”.

А вот еще один эпизод романа, доказывающий красоту и широту души Наташи. Во время отъезда из Москвы Наташа, проявившая разумный практицизм, сообразительность и ловкость при укладке вещей, узнает об отказе родителей дать раненым места на подводах. “Наташа с изуродованным злобой лицом, как буря, ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери:

— Это гадость! Это мерзость! — закричала она. — Это не может быть, чтобы вы приказали”.

Посмотрите: лицо изуродовано злобой, на мать кричит, а поступок светлый и красивый: “Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые”.

На мой взгляд, красота Наташи расцвела в замужестве и материнстве. Помните, как вся

одухотворенная радостью, Наташа бежит навстречу приехавшему после долгого

отсутствия Пьеру? “Она только до крайности доводит свою любовь к мужу и детям, —

говорила графиня, — так что даже глупо”.

О Наташе Ростовой можно писать бесконечно. Она воплощение толстовского понимания красоты, и моего тоже. В своей, пока еще совсем короткой жизни, я стараюсь хоть как-то быть похожей на Наташу, похожей прежде всего внутренне. А закончить я хочу последней цитатой, уже не из “Войны и мира”, а из незаконченного Толстым романа “Декабристы”. 1856 год. В числе других амнистированных декабристов в Москву возвращаются Пьер, Наташа, их дети. “Всякий, взглянув на эту женщину... должен был понять, что она уже давно когда-то положила всю себя в жизнь... Осталось достойно уважения что-то прекрасное и грустное, как воспоминание, как лунный свет”, — вот, по-моему, что есть красота в “Войне и мире